"Литературная газета" № 16, 18-24 апреля 2007 г. При слове «многодетные» недоумённо пожимают плечами. Знают, что есть такое, но к чему, зачем – не понимают. «Тут бы одного воспитать» – расхожая фраза. А у кого много детей, так, значит, растут как трава и семьи эти всё больше не-бла-го-по-луч-ные! – Ничего подобного! – возражает Зухра Цуканова, или просто Зоя, мать 11 детей и бабушка восьмерых внуков. – Среди многодетных безответственных родителей столько же, сколько и среди прочих. Просто нам труднее. Для любого мужчины потеря работы – это трагедия, но для многодетного отца – катастрофа. Они ж, как правило, вкалывают на нескольких работах, без отпусков. И вот он оказался дома. Никуда не берут – жёсткий возрастной ценз. Как семье в глаза смотреть? А матери каково голодных детей видеть? И податься за советом, за помощью некуда, нет службы психологической поддержки у многодетных семей. (Ну хотя бы психологической!) Не выдержали, сломались, отчаялись. А потом приехали в семью с проверкой, посмотрели на разруху в доме, голодных детей… И лишили родительских прав. И ещё – в многодетных семьях мужья очень рано умирают, не выдерживают нагрузки. В православных семьях к бытовому аскетизму относятся философски: что Бог послал, то и хорошо. Из 16 наших семей Юго-Западного округа (где десять детей и больше) пьющих мало. В основном живут трудно. Власти помогают редко, а просить сами не ходят. Много вдов, и им, чтобы выстоять, огромный запас здоровья и сил нужен. Умерла Таня Игнатьева, остались дети, звонят: тетя Зоя, как маму похоронить? Что делать? Матери держатся из последних сил и держат детей возле себя. Мы живём кланом, за счёт этого и выживаем. Но семья, о которой сегодня идёт речь – Сергея и Зухры Цукановых, – вполне благополучная, хотя пережить им довелось всякое. В перестройку случилась, как и у многих, та самая «катастрофа»: закрылся институт, где работал Сергей – механик высокой квалификации. Пошёл разносить почту, торговать овощами. Всей семьёй таскали тяжеленные сумки с газетой «Центр плюс». Зоя договорилась, чтобы многодетным давали на реализацию товар в магазинах, продавали вещи на улице, в мороз, милиция забирала… И бандиты наезжали, и рэкетиры. Со всеми приходилось пообщаться. Бывало, на одной гречке сидели или на три батона зарабатывали – делили. Не сдались. Выжили. Оазис в Бунинской аллее Вообще-то Зоя актриса. И 37 лет назад, в Андижане, играла в драматическом и кукольном театрах. А когда пела в авиаполку, где служил Сергей, он, говорит, и влюбился в неё с первого взгляда. Долго ухаживал, цветы обрывал на городских клумбах, карамельки носил, маме по хозяйству помогал… Не выдержало девичье сердце, уехала с ним в Москву. С рекомендательным письмом – работать в Театре Образцова. Но не сложилось: дети пошли. Так что стала куклы разрисовывать на фабрике, няней, воспитательницей в детском саду была, а дело любимое пришлось бросить. Ушла в семью, в детей. После рождения четвёртого ребёнка Сергей сказал: не волнуйся, всех выкормим! Жили тогда в 13-метровой комнате у родителей Сергея в Южном Чертанове. Семья разрасталась: три сына и восемь дочерей. Последняя – приёмная, осиротевшая племянница Сергея. (Как я плакала, вспоминает Зоя, когда сказали, что я больше не смогу рожать!) Потом как льготники получили двух- и трёхкомнатные квартиры на улице Академика Янгеля (там и сейчас старшие сыновья с семьями живут). А шесть лет назад большая часть семьи (приумноженной мужьями, жёнами и внуками) переехала сюда, на Южнобутовскую улицу, к конечной станции лёгкого метро «Бунинская аллея». У них здесь почти целый этаж – три квартиры, двери в которые никогда не закрываются. – Наш район – это оазис в мегаполисе, – считает Зоя. – Здесь всё есть: и комфорт, и природа. Вот неподалёку деревня Потапово – старые деревянные домики, заросли сирени, поют соловьи, бродят коровы, козы... У нас там с Серёжей есть любимое поваленное дерево, на нём так удобно отдыхается! Здесь всё под рукой, всё рядом. Сделал шаг – магазин, парикмахерская… Прекрасные спортивные площадки для детей. А теперь и метро рядом. Девочки работают на «Водном стадионе» – час езды. Я бы ни за что отсюда не переехала. Здесь видишь смену сезонов, чувствуешь воздух. Свадьба под берёзой Теперь уже все дети выросли. У семерых старших – свои семьи, дети. У Александра – две дочки, у Володи – две девочки и сын. Рожать не боятся – родительский пример сказывается. Все работают, все устроены. Сергей – директор фирмы по обслуживанию ксероксов, Даша – и.о. декана в институте, Катя – юрист, две младшие оканчивают школу. Талантами пошли в маму: девочки поют, в телепередачах и фестивалях всевозможных участвуют. Нам так и не удалось сосчитать, сколько народу живёт вместе, в трёх квартирах на Южнобутовской, – то внуков подкинут, то дочь на сносях к маме под крылышко пожить приезжает. Сидим в «эпицентре» – в холле большой «родительской» квартиры. Здесь общая гостиная, где собираются всей семьёй, с друзьями. Сдвигаются столы под растущей уже в потолок берёзой в кадке – ничего, все помещаются! Или просто вместе смотрят кино, расположившись по всей комнате на подушках. А самый большой праздник – это 15 октября: день родительской свадьбы. Тогда гостиная становится зрительным залом, а в холле перед ней образуется сцена, где идёт спектакль-сюрприз в честь родителей. Снохи и зятья тоже вовсю режиссёрствуют и актёрствуют. – Самый большой подарок, когда дети при всех говорят, что любят нас. Это признание, что всё было не зря. И Сережа всё время говорит, что любит, и всё время за что-то просит прощения. («Ты – моя жизнь!») За что? Он всегда был рядом. Если у детей так будет, я буду счастлива. Жизнь удалась По всем стенам гостиной – картины. Акварель, гуашь, масло. На мольберте карандашный портрет – молодая женщина с ребёнком. Характерные фамильные глаза вразлёт. – Это кто из детей художником уродился? – интересуюсь. – Это моё, – признаётся Зоя. – Уже лет шесть как могу себе позволить рисовать. Внуков дочки берут на себя. «Маме не мешать!» – говорит Серёжа, и все на цыпочках ходят. Надо ж когда-нибудь и творческой реализацией заняться. Ещё шить люблю. Когда нет вдохновения рисовать, сажусь шить. Я перестала конфликтовать с собой. Как всегда было? Вот список дел – я должна всё успеть. Не получается – впадаю в панику. А сейчас мне говорят: чего ты переживаешь? Девочки всё сделают, займись чем хочешь… Иди купи себе что-нибудь! Я не умею. Привыкай! Сидим за круглым столиком в холле. Попиваем заваренный главой семьи чай. Откуда-то издалека слышится девичье пение. Мимо фланируют внучки – Лиза и Ксюша, будто невзначай поглядывая с любопытством. Вот где-то в глубине проснулся младший – семимесячный Славик. «Вышел» на маминых руках к гостям. Щурится. Покачивает головой с белобрысым «ирокезом». С кухни доносится бас Серёжи-младшего. Подбежала дочь: – Мам, я пойду?.. Зоя будто и не участвует в воспитательном процессе – кивнёт, скажет пару слов, напомнит, – вроде бы сидит себе чай попивает. Только, как хороший дирижёр с вышколенным оркестром, чуть-чуть направляет процесс. Так, вероятно, и должно быть, если жизнь удалась. Мария АНИСИМОВА |