№ 7 (16155) от 18.01.2007/ "Экспресс-К"
Ирина ГАЛУШКО, Шымкент
В Южном Казахстане обратиться с исковым заявлением в суд намерена приемная мать одного из ВИЧ-инфицированных малышей. Женщина обвиняет руководство общественного благотворительного фонда "Защита детей от СПИДа" в разглашении тайны удочерения ее двухлетней Мадины.
Конфиденциальная информация была предана огласке на одном из собраний учредителей и членов фонда. Тогда представитель руководства благотворительной организации заявила во всеуслышание, что ребенок, которого воспитывает Айнур Бекетова (имя главной героини и ее дочери изменено. - Авт.), ей не родной и что, поправив за счет малышки свое материальное положение, она вернет ее в дом малютки.
Основной инстинкт
Мечта завести своих детей для 43-летней Айнур так и осталась мечтой. Прожив в браке десять лет, она беременела лишь дважды и оба раза вынашивала ребенка только шесть месяцев. Потом случался выкидыш, и малыш погибал. Муж оставил ее и, грезя о наследнике, женился на другой. Пожив несколько лет одна, женщина решила взять ребенка из детского дома.
В доме малютки Айнур показали двух девочек.
- Одна была черненькая, совсем на меня не похожа, и я выбрала эту красавицу, - держа в руках малышку Мадину, рассказывает женщина. - Как увидела ее, маленькую, болезненную, жалко мне ее очень стало. Решила, что поставлю девочку на ноги, хотя мне сразу сказали: ребенок очень слабый.
Айнур предупредили, что родилась Мадина недоношенной. У малышки церебральная ишемия второй степени, невроз, к тому же к шести месяцам она уже успела переболеть пневмонией. Решив, что сумеет избавить малышку от недугов, женщина принялась оформлять необходимые документы.
Мать-одиночка
А пока в соответствующих инстанциях готовились нужные бумаги, будущая мама решала жилищный вопрос. Продав свою благоустроенную однокомнатную, женщина купила комнату в малосемейном общежитии и так называемую квартиру барачного типа - каморку три на три метра с крошечной прихожей. "Малосемейку" Айнура сдала, рассчитывая жить с малышкой на вырученные от аренды деньги. В каморке стала жить с Мадиной.
Была у женщины и другая веская причина смены места жительства:
- Мне необходимо было это сделать, чтобы избежать косых взглядов и лишних разговоров. - А здесь меня никто не знал, и все так и думают, что этой мой родной ребенок. Хотя и сюда я только на время заселилась. Рассчитывала, что как только дочь подрастет, я выйду на работу, продам эти комнаты и куплю нормальную квартиру.
Шоковая терапия
Скоро год, как у Айнур появилась лапочка-дочка. Все это время радость материнства омрачалась лишь одним, но очень существенным обстоятельством - малышка Мадина подолгу и тяжело болела.
- В мае нас положили во 2-ю детскую больницу, - вспоминает Айнур. - Месяц лечат - анализы плохие. Проходит второй - улучшений нет. Нас выписывают домой, а через три дня с высокой температурой мы приезжаем на "скорой" обратно. И так - до самого сентября.
Ответить на вопрос, почему лечение не дает результата, врачи, сколько их Айнур ни пытала, так и не смогли.
- Ты проверь ее на всякий случай на ВИЧ, - как-то посоветовала женщине знакомый врач. - С ней, скорее всего, все будет нормально, но лучше знать наверняка.
Первый раз кровь на ВИЧ у крохи взяли еще в июне. И только в сентябре измотанная болезнью дочери Айнур узнала страшный диагноз.
- Известие, что у моей девочки ВИЧ, меня просто шокировало, - со слезами на глазах продолжает мать. - Мне и в голову никогда не могло прийти, что у такого маленького ребенка может быть вирус иммунодефицита человека.
Но еще тяжелее было слышать от врачей, что дни малышки сочтены:
- Когда в первый раз проверяли вирусную нагрузку, нам сообщили, что иммунные клетки остались в считанном количестве. Мне сказали: "Время упущено, помочь вашему ребенку будет сложно, так как у нее уже третья стадия ВИЧ, дальше - СПИД".
Несчастную кроху определили в группу риска, и даже заезжие медицинские светила из Израиля и Украины воздерживались от каких-либо оптимистических прогнозов.
- Врачи мне говорили, что надо готовиться к худшему, родственники советовали вернуть малышку в дом малютки, постоянно повторяли, что я не должна мучиться из-за чужих грехов, но я решила, что буду бороться за жизнь и здоровье моей девочки до конца.
Раскрытая тайна
Вопреки всем неблагоприятным прогнозам состояние Мадины стало улучшаться. Антиретровирусная терапия вывела девочку из группы риска, и сегодня ее жизнь уже вне опасности. Решив, что сейчас самое время заняться решением жилищного вопроса, Айнур отправилась в фонд "Защита детей от СПИДа". Около двух месяцев назад женщина вместе с другими пострадавшими семьями получила из фонда 1,5 млн тенге, но на покупку квартиры этих денег оказалось недостаточно.
На последнем собрании мать обратилась к руководству фонда с просьбой разделить между родителями все деньги, оставшиеся на счету благотворительной организации (по некоторым данным, порядка 63 млн тенге). Но это предложение руководству фонда пришлось не по душе.
- Одна из активисток фонда в присутствии целой толпы родителей ВИЧ-инфицированных детей стала кричать, что я своего ребенка не рожала и поэтому ни о чем, кроме денег, не думаю, - едва сдерживая слезы, говорит Айнур. - Тут все мамаши на меня накинулись: "Мы детей девять месяцев вынашивали, рожали, а ты подкидыша взяла, а теперь тебе деньги подавай". Стали говорить, что я возьму деньги, а потом ребенка обратно сдам. Но ведь это не так, если бы я хотела ее вернуть, то, наверное, сделала бы это еще в сентябре, когда только узнала о диагнозе.
За разглашение тайны удочерения Айнур решила подать на руководство фонда в суд. Женщина утверждает, что только председатель фонда Сагдат Масауров знал, что Мадина - ее приемная дочь.
Сам глава благотворительной организации считает, что его вины в случившемся нет.
- Ее тайны я не разглашал, - отвечая на вопросы журналистов, заявил Масауров. - Наши женщины об этом уже знали давно. Наоборот, я ее поддержал. С ее стороны есть оплошность: она допускает грубость. Она со всеми разговаривает эмоционально. Здесь ничего такого страшного не случилось. Я думаю, это внутренние женские разборки. Не стоит обращать на это внимание. Но если надо, я могу от имени коллектива попросить у нее прощения.
Айнур говорит, что ситуацию это уже не изменит и от решения обратиться в суд она не откажется. |
