Сергей Иванович, здравствуйте. Думаю, многим было бы интересно узнать, как получилось, что Вы стали директором детского дома?
- Здравствуйте, Андрей. Я окончил педагогический институт, работал в школе в должности учителя, затем завучем начальных классов, после завучем среднего звена. Был период поиска себя в бизнесе в годы "бурной" перестройки. Когда в моей семье случилась маленькая драма, где-то полгода я был без работы. И вот за этот период, зная, что работы нет, мне предложили должность директора детского дома. Для меня это было полной неожиданностью. Я приехал, посмотрел, и мне показалось, что это будет интересно, хотя тогда я даже не представлял, что значит быть директором такого учреждения. Но в то же время я понял, что справлюсь. Ну вот, справляюсь до сих пор (улыбается - прим. ред.).
Если бы у Вас была возможность вернуть время назад, изменили бы что-нибудь в своей жизни?
- Вряд ли. Ведь я из семьи потомственных учителей: моя мама — учитель, папа был учителем, сестра является директором московской школы. То есть получается, что я знаю одну работу — работу педагога.
Всё же детский дом — это специфическое место работы, это не школа.
- Безусловно. Детским домом надо жить. Чтобы здесь было хорошо, свою жизнь надо проживать вместе с детьми. Поэтому я не стал бы менять что-либо в своей жизни. Раньше, во время перестройки, я пытался заняться бизнесом, так как тогда этого хотели многие. Мне хватило 2-х лет осознать, что это не моё. И я вернулся к профессии педагога.
Как Вы думаете, как к Вам относятся дети, с которыми Вы проводите большую часть своей жизни?
- Дети все разные. Но в целом у меня нет проблем с моими ребятами, потому что отношения строятся на уважении. Я воспринимаю детей такими, какие они есть, ведь, Вы правильно сказали, они являются большей частью моей жизни.
Часто в художественных фильмах и не только директора детского дома изображают таким властным человеком, которого боятся воспитанники. Вы считаете себя таким?
- Да нет, что Вы. У меня двери в кабинете открыты постоянно. С любыми вопросами, проблемами дети всегда могут ко мне подойти...
Я помню, как к Вам пришел один из старших мальчишек за помощью, так как у него перестал работать мобильный телефон. Вы пытались с ним вместе решить эту проблему. Это для меня было неожиданно.

- Это бывает часто. А как же иначе? Ребята идут ко мне, делятся своей жизнью. Таким образом и складываются отношения. А к кому им ещё идти? У большинства из них, кроме воспитателей и окружающих их сотрудников детского дома, никого нет.
Были какие-нибудь сложные ситуации у Вас с детьми?
- Конечно, возникают. Я работаю директором детского дома уже 9-ый год. Есть дети, которые выросли со мной. Поэтому за этот временной промежуток бывали ситуации, когда случались конфликты у детей между собой, у детей со взрослыми. Даже иногда с воспитателями дети не могут найти какое-то компромиссное решение. Например, это может быть нежелание ребёнка выполнять какие-либо требования, поэтому его нужно убедить в том, что это необходимо делать. Потом для всех детей у нас единые требования, то есть мы никого не выделяем. Если что-то требуем от одного ребёнка, то и другой уже заранее знает, что от него потребуется то же самое.
То есть можно сказать, что Вы — главный психолог своего учреждения?
- Можно сказать, что так: директору любого образовательного учреждения без этого нельзя.
Случалось ли, что ребёнок убегал из детского дома?
- Да. У нас разные дети: от 4-х до 18-ти лет. Безусловно, с маленькими детьми таких проблем нет, а вот у детей в подростковом возрасте, особенно у тех, у которых родители лишены родительских прав и которые проживают недалеко от детского дома, возникает желание их увидеть. Ребенок не всегда верит нам, когда мы говорим, что раз родитель не пришел к тебе сам, то это не значит, что он тебя ждет; например, ты можешь придти, а дома никого не будет.
А чтобы ребёнок убегал в никуда, такое бывает?
- И такое было. Но чтобы в никуда, и мы его не нашли, ещё не было. Вот уже на протяжении последних 3-х лет в нашем детском доме побегов нет. Хотя в прошлом году к нам перевели одного воспитанника из другого учреждения — вот это "бегун", то есть раз в полгода он стабильно убегает. У этого мальчика своеобразные психофизические особенности личности, и с ним, несомненно, должны работать и работают специалисты.
Существует в Вашем детском доме так называемая «дедовщина», когда старшие ребята постоянно обижают младших?
- У нас смешанные группы, то есть в одной группе живут и девочки, и мальчики, возрастной промежуток которых составляет 3 - 4 года. Поэтому обычно старшие ребята учат младших, но без рукоприкладства, ругани. То есть мы строим свою жизнь в нашем детском доме на мирном сосуществовании. И это правда!
Сергей Иванович, приходилось ли Вам лично решать судьбу какого-либо ребёнка?
- Судьба каждого ребенка — в руках взрослых нашего детского дома. Один я вряд ли смог бы что-либо сделать для конкретного ребенка, поэтому у меня есть много помощников: это и социальные педагоги, которые решают вопросы с управами, муниципалитетами, милицией; и заместитель по воспитательной работе, который курирует школьные вопросы, ведет переговоры со сторонними учебными организациями; и воспитатели, и медицинский персонал, и многие другие. И сказать, что я лично веду одного ребенка от начала до конца, я не могу, ведь у меня 55 детей. Мы сообща, совместными усилиями помогаем нашим детям жить и учиться — мы, взрослые, живем их жизнью.
Часто ли усыновляют детей из Вашего детского дома?
- За эти полных 8 лет, в течение которых я работаю здесь, 6 детей были усыновлены при мне, из них 3 ребенка попали в новые семьи, остальные вернулись в прежние, то есть родители взяли себя в руки, одумались и решили вновь стать полноценной семьей. Что касается людей, желающих усыновить ребенка из детского дома, то звонков по этому поводу много. Но существует определенный порядок усыновления, и мы не скрываем от людей, что наши ребята требуют специального сопровождения, но многие, к сожалению, пугаются. Вот последний пример — девочка Шура, которая сейчас живет в новой семье. Вчера она была у нас в гостях: жизнерадостная, счастливая, показала ребятам, как учится читать, рассказала стихотворения наизусть. Я хочу сказать людям, которые желают взять к себе в семью мальчика или девочку из детского дома, что бояться усыновления не нужно. Вы можете сделать счастливым ребёнка, который нуждается в этом больше всего на свете, подарить ему свою любовь, дать образование!
Были ли у Вас конфликты с так называемыми родителями Ваших подопечных?
- Во-первых, хочу сказать, что таких родителей, которые ходят к нам качать права, нет. В основном, мы работаем с родственниками наших детей: тетями, дядями, бабушками, братьями, сестрами. Пока таких конфликтных ситуаций с ними не возникало, потому что, согласно существующим правилам, мы отпускаем детей к ним домой на выходные дни, в каникулярное время, если позволяют возможности родственников, после мы отслеживаем состояние ребенка по возвращении. Конфликты возникают, когда ребенку приходит время уходить из детского дома. Например, наш выпускник прописан в квартире со своей сестрой, а она не хочет его туда пускать. Вот препятствие. Органы опеки не могут попасть в эту квартиру и сделать акт обследования жилищных условий, так как сестра не открывает двери, а мальчику через 2 месяца выходить из детского дома. Поэтому жилищный и финансовый вопросы — самые трудные. Выходя из детского дома, дети получают от государства значительные денежные средства: от комитета социальной защиты — 16 тыс. рублей, находясь ещё в детском доме, кому положено, дети получают пособие, которое кладется на их сберегательные книжки в банке, и если родители платили алименты, то эти денежные средства тоже аккумулируются на их сберегательные счета. То есть у некоторых детей получается достаточно приличная сумма. И конечно, сразу появляются желающие помочь потратить эти деньги (смеётся - прим. ред.). Отсюда и конфликтные ситуации.
Вы как директор ощущаете ли помощь от государства детскому дому?
- Государство делает многое для нормального содержания таких детей, как наши. Скажем, в детских домах Москвы 5-ти разовое питание, государство выделяет средства на покупку одежды, обуви, хотя этого все равно не достаточно, но мы стараемся укладываться по минимуму. Также мы закупаем различные пособия, содержим блок дополнительного образования. Но позволить нашим детям приобрести что-то лишнее на деньги, выделяемые государством, мы не можем. Например, у нас есть девочка, больная сахарным диабетом, дети с соматическими заболеваниями, с детским церебральным параличом — на их содержание требуются немалые деньги. И на моей памяти финансирование нашего детского дома ещё никогда не было на 100%.
А вообще, часто помогают посторонние люди?
- Люди в нашем обществе в большинстве своем отзывчивые. Многие спрашивают, как помочь, в какой форме, как можно пообщаться с ребятами? Я часто приглашаю этих людей в наш детский дом, чтобы они сами увидели, как мы живём, увидели наши потребности — и тогда уже в зависимости от их возможностей мы вместе с ними думаем, в какой форме им удобнее было бы помочь: одеждой, различными необходимыми нашим детям предметами, финансовой помощью и т.д. Мы ведем себя открыто, ничего не скрываем. То есть последние 2 года, когда у нас появился свой собственный сайт, увеличился поток людей, желающих оказать помощь нашему детскому дому.
Я знаю, что многие люди не хотят помогать детским домам, так как считают, что деньги, которые они, скажем, перечислили, руководство детского дома может забрать себе. Что Вы об этом думаете?
- Это вопрос порядочности. Скажу сразу, что все перечисленные деньги поступают на наш расчетный счет, и большинство товаров покупается по безналичному расчету с дальнейшей постановкой этих вещей на баланс учреждения. Это могут быть и медикаменты, и бытовая техника, и одежда, и различный инвентарь. А с людьми, которые желают помочь наличными деньгами, мы индивидуально обговариваем наши потребности и просим, чтобы эти люди самостоятельно (или в некоторых случаях — с нашими сотрудниками) приобрели необходимое.
Большинство людей хочет, например, взять ребенка из детского дома на некоторое время, чтобы, скажем, сходить с ним в кино. Возможен ли такой вариант общения постороннего человека с вашими детьми?
- Теоретически всё это возможно, но существует определенная процедура: человек, желающий таким образом общаться с одним из детей, должен пойти в органы опеки по месту жительства и взять разрешение на посещение ребенка в нашем учреждении. Для этого специалисты в органах опеки выясняют, что собой представляет этот человек, смотрят его жилищные условия, потом дают нам запрос на то, что мы не возражаем, чтобы этого ребенка посещал данный человек, именно поэтому мы и сотрудничаем с органами опеки и попечительства. Мы не закрытое учреждение и не знаем, с какой целью может придти тот или иной человек. Но люди к нам приходят разных возрастов, в основном молодежь, которые общаются с детишками, играют с ними. И это приятно, что многие считают своим долгом помогать тем детям, которые лишены родительского тепла.
Сергей Иванович, охотно ли люди идут работать в детский дом?
- Знаете, сказать, что охотно... Наверное, нет. Хотя в моем учреждении практически нет текучести кадров: обслуживающий персонал — постоянный коллектив, медицинский персонал — тоже. Существует иногда текучесть кадров среди воспитателей, так как это работа, требующая напряжения, определенных знаний, терпения. Ведь воспитатели организуют жизнь ребенка в течение целого дня: проводят организационно-воспитательную работу, то есть организуют досуговую деятельность, да и режимные моменты очень важны. А учитывая особенности наших детей, воспитателям, порой, приходится тяжело. Поэтому это очень ответственная работа. А так как все люди разные, не у каждого хватает сил выдержать подобное напряжение в работе, так как иногда нужно уметь выслушать от детей и грубое слово, правильно реагировать на определенные выходки ребенка — отсюда принять правильное решение. Ведь у нас, кроме слов и личного примера, других методов воспитания нет.
Вы поддерживаете отношения с выпускниками?
- Я опять же говорю, что все дети разные. Некоторые ждут не дождутся, когда выйдут из детского дома. В шутку они мне говорят: "Сергей Иванович, воли хочется..." (Улыбается - прим. ред.). А что для них воля? У нас же как: весь день расписан от подъема до отбоя — режим. Конечно, многие ребята, особенно в подростковом возрасте, от этого устают. Им кажется, что воля — это бесконтрольность, неподчинение кому-либо. Мы выпускаем детей в 18 лет, и обычно на промежутке между 18 и 23 годами мы продолжаем с ними работать совместно с органами опеки, решаем их жилищные вопросы и коммунально-бытовые проблемы. Выпускники к нам всегда приходят, и не перед одним из них ещё не была закрыта дверь нашего детского дома, поэтому со всеми своими проблемами они приходят к нам. Хотя я снова повторю, что все ребята разные.
Как складывается судьба большинства детей после того, как они покидают родные стены детского дома?
- Могу сказать сразу: по достижении 16 лет наши дети оканчивают школу, далее в течение 2 лет получают профессию в ПУ. Наиболее социально-адаптированных ребят, если есть возможность выписать их с проживанием в общежитие ПУ, мы туда и направляем для получения профессии и опыта самостоятельной жизни. Например, в швейном колледже общежития нет, поэтому девочки, которые там учатся, продолжают жить у нас до 18 лет. За время обучения детей в ПУ для каждого ребенка наши службы решают их жилищные вопросы (либо ребенок возвращается на старую жилплощадь, либо получает новое жилье), чтобы ни один из них не был выпущен из детского дома в никуда, обустраивают это жильё минимальным набором мебели, техникой, бытовыми приборами, кухонными и постельными принадлежностями. Далее мы стараемся, чтобы наш ребенок был трудоустроен, хотя бы попал в коллектив (это, к сожалению, не всегда удается), поэтому многие становятся на биржу труда, что, с моей точки зрения, неправильно. Позже мы передаем ребенка под патронат органам социальной защиты.
То есть случая, чтобы после выхода из детского дома ребенок становился наркоманом или алкоголиком, не было?
- С уверенностью могу сказать, что, находясь в стенах детского дома, мы стараемся оградить детей от этого, потому что проблемы могут начаться тогда, когда ребенок выходит за ворота детского дома и начинает общаться (например, в училище) с более старшими ребятами, которые с улицы. Но мы стараемся работать на контрасте — хорошо/плохо. Оградить всех без исключения от этого нельзя. Поэтому такие ситуации есть, но их минимум. Даже все мы когда-то пробовали первую сигарету, не говоря уже о наших детях, которые ещё до того, как попали к нам, успели многое повидать в этой жизни.
Что бы Вы хотели сказать родителям, из-за которых их собственным детям приходится жить в детском доме?
- Я бы уточнил: этим людям, так как их сложно назвать родителями, потому что они практически отказались от своего ребенка. У каждого мальчика или девочки, живущих в детском доме, всегда внутри есть вопрос: почему он находится здесь? Может, у самых маленьких он проявляется в одной форме; дети постарше, возможно, его ставят по-своему и думают, почему же так с ними произошло; ну а у совсем старших детей этот вопрос есть точно, и, возможно, многие из них уже нашли на него ответ. И видеть каждый день глаза таких детей тяжело. Людям, оставивших их, я понимаю, конечно, удобно: их ребенок одет, накормлен, под присмотром. Но как бы мы ни окружали их своей заботой, как бы ни делились с ними своим теплом, вниманием, всё равно ничто и никогда не сможет заменить настоящей родительской ласки, родительского тепла, семейного уюта. Поэтому подумайте, что вы сделали и на что обрекли собственного ребенка...