Суть всех проектов по защите прав детей сводится к одному – помочь конкретному ребенку в конкретной проблеме. Однако вся загвоздка в том, что зачастую в жизнь все эти программы претворяются уж очень формально.
Основа для успеха проекта и его хорошее финансирование. Как правило, если проект декларативен, но за ним нет конкретных денег, он остается на бумаге и реально помочь людям не в состоянии.
У нас есть инфраструктура – комитет по защите прав детей МОН РК с многочисленным, я подчеркиваю, количеством сотрудников (коллектив высчитывается в зависимости от количества детей в регионе). Я считаю, они могли бы активно работать в плане оказания реальной помощи. Но у них отсутствует мобильность. А в случае с детьми этот фактор весьма важен. Потому что реакция на звонок ребенка или родителей должна быть мгновенной. Адресатам, по сути, неважно, имеют ли исполнители идеи возможности и средства – им нужен результат. Случаи, когда с закрытием международных грантов (то есть стабильного финансирования) закрывались бесшумно проекты, о которых рассказывали на всю страну, у нас многочисленны. Но если уж организация заявляет о себе (я говорю о среде НПО), берет на себя обязательства, нужно находить возможности, изыскивать средства и решать вопрос – или вовсе уходить и не создавать конкуренцию для тех организаций, которые могут этот грант получить и имеют стойкое намерение проект реализовать.
Если говорить об эффективности этих программ – нужно прежде всего задаться вопросом, а кто проводил мониторинг, чтобы отследить эффект от той или иной программы. И хотя я допускаю возможность, что кто-то этим в Казахстане и занимается, скрупулезного и преданного гласности анализа, куда идут выделенные на решение задач детства государственные деньги, я не вижу. Но это должно стать обязательным условием в контроле расхода средств, выделенных на защиту прав детей и обеспечения их достойной жизни.
В целом проблемных моментов масса. Мы говорим о детях городских, но у них есть хоть какая-то возможность найти людей, готовых защитить их детские права, а что же в регионах? Дети из глубинки в информационном вакууме по поводу защиты своих прав и доступа к получению информации.
О фактах нарушения прав детей их близкими: такие прецеденты имеются. Эти сведения у меня почерпнуты из опыта работы в дворовых клубах. Зачастую у нас ребенок воспринимается родителями как частная собственность, иногда не учитывается мнение ребенка. Но иногда и дети манипулируют знанием своих прав, но не желают слышать об исполнении обязанностей. Имеет место быть проблема в отношении детей. Ущемляются права ребенка и при разводе родителей, не учитывая, что бывшие муж и жена имеют настоящих детей, которые имеют право на любовь отца и матери, не вычеркивая из жизни ни того, ни другого. Нарушаем мы права и при взрослении наших детей, которые уже в 13 лет хотят иметь карманные деньги, зарабатывая их. Но мы не предоставляем им такие возможности. Мы отрицаем детский труд, но можно же научиться у других и создать рабочие места для детей, где они будут работать по гибкому графику, с соблюдением техники безопасности. Так, право на труд, когда ребенок может работать с 14 лет с согласия родителей и с 16-ти, принимая самостоятельные решения, у нас не обеспечиваются. Поэтому многие идут на правонарушения.
Все разумные государства инвестируют в детей и молодежь и позже меньше работают по фактам преступлений. Ведь детей нужно подготовить к взрослой жизни, к принятию ответственности за свои поступки и способности принимать самостоятельные решения. У нас эта призма перевернута.
Нина БАЛАБАЕВА, директор общественного фонда «Родник»
http://www.liter.kz/index.php?option=com_content&task=view&id=8778&Itemid=2
|
